Неточные совпадения
Русь! вижу тебя, из моего чудного, прекрасного далека тебя вижу: бедно, разбросанно и неприютно в тебе; не развеселят, не испугают взоров дерзкие дива природы, венчанные дерзкими дивами искусства, города с многооконными высокими
дворцами, вросшими в утесы, картинные дерева и плющи, вросшие в домы, в шуме и в вечной пыли водопадов; не опрокинется назад голова посмотреть на громоздящиеся без конца над нею и в вышине
каменные глыбы; не блеснут сквозь наброшенные одна на другую темные арки, опутанные виноградными сучьями, плющами и несметными миллионами диких роз, не блеснут сквозь них вдали вечные линии сияющих гор, несущихся в серебряные ясные небеса.
Небывалый проезжий остановится с изумлением при виде его жилища, недоумевая, какой владетельный принц очутился внезапно среди маленьких, темных владельцев:
дворцами глядят его белые
каменные домы с бесчисленным множеством труб, бельведеров, флюгеров, окруженные стадом флигелей и всякими помещеньями для приезжих гостей.
У входа в ограду Таврического
дворца толпа, оторвав Самгина от его спутника, вытерла его спиною
каменный столб ворот, втиснула за ограду, затолкала в угол, тут было свободнее. Самгин отдышался, проверил целость пуговиц на своем пальто, оглянулся и отметил, что в пределах ограды толпа была не так густа, как на улице, она прижималась к стенам, оставляя перед крыльцом
дворца свободное пространство, но люди с улицы все-таки не входили в ограду, как будто им мешало какое-то невидимое препятствие.
Я пошел по площади кругом; она образует параллелограмм: с одной стороны
дворец генерал-губернатора — большое двухэтажное
каменное здание новейшей постройки; внизу, в окнах, вместо рам большие железные решетки.
В ней на циновках сидели на пятках ликейцы, вероятно слуги
дворца: и те не шевелились, тоже — как
каменные.
Очутилась она во
дворце зверя лесного, чуда морского, во палатах высокиих,
каменных, на кровати из резного золота, со ножками хрустальными, на пуховике пуха лебяжьего, покрытом золотой камкой; ровно она и с места не сходила, ровно она целый век тут жила, ровно легла почивать, да проснулася.
Густой парк Ореанды, благородные развалины Мраморного
дворца, красный
дворец Ливадии, правильные ряды виноградника на горах, и вот, наконец., включенный в подкову гор, веселый, пестрый, амфитеатр Ялты, золотые купола собора, тонкие, стройные, темные кипарисы, похожие на черные узкие веретена,
каменная набережная и на ней, точно игрушечные, люди, лошади и экипажи.
Каменные бани, обложенные порфиром, мраморные водоемы и прохладные фонтаны устроил царь, повелев провести воду из горных источников, низвергавшихся в Кедронский поток, а вокруг
дворца насадил сады и рощи и развел виноградник в Ваал-Гамоне.
Это первая ночь, когда я спал как убитый и
каменные стены
дворца не давили на меня. Стены уничтожила взрывчатая сила слов Магнуса, а крыша растаяла под высоким звездным покровом Марии: в ее царство безмятежности, любви и покоя унеслась моя душа. Гора Тиволи и ее огоньки — вот что я видел, засыпая.
На заводах Петра и Луки дела шли не так плохо, потому что над ними, худо ли, хорошо ли, наблюдали сами владельцы, но опекуны имущества Григория были не лучше селезневских опекунов и точно так же, разоряя постепенно его заводы, дошли наконец до того, что в один прекрасный день все уцелевшее дорогое движимое имущество селезневского
дворца будто бы сгорело в находившейся в конце садовой аллеи
каменной беседке, в которой и печи-то никогда не было!
Миновав небольшую деревушку Выселок, мы поехали вдоль какой-то
каменной постройки, тянувшейся с добрую четверть версты; далее началась массивная ограда во вкусе екатерининских времен; потом мы въехали в довольно узкие ворота, и взорам нашим представился грандиозный
дворец.
Да засажу я их, чертей-старичков, в отдельный
дворец, — пей-ешь, хочь пуговки напрочь, — а кругом строгий караул поставлю. До той поры их, иродов сивоусых, не выпущу, пока до настоящей точки не дойдут… Аль у нас в России золота под землей не хватит, аль реки наши осокой заросли, али земля наша
каменная, али народ русский в поле обсевок? Почему ж эдакую прорву лет из решета в сито переливаем, а так до правильной жизни и не достигли?
Поэтому в 1754 году императрица решилась заложить новое здание, сказав, что «до окончания переделок будет жить в Летнем новом доме», приказав строить временный
дворец на порожнем месте бывшего Гостиного двора, на
каменных погребах у Полицейского моста. В июле начали бить сваи под новый
дворец. Нева усеялась множеством барок, и на всем пространстве от
дворца к Мойке рассыпались шалаши рабочих. Словом, работа закипела.
Собор Успенский, церковь Благовещения, Грановитая палата, Теремный
дворец, Кремль с своими стрельницами, множество
каменных церквей и домов, рассыпанных по городу, — все это, только что вышедшее из-под рук искусных зодчих, носило на себе печать свежести и новизны, как бы возникло в один день волею всемогущею.
Он все еще искал Москвы, столицы великого княжества, с ее блестящими
дворцами, золотыми главами величественных храмов, золотыми шпилями стрельниц, вонзенных в небо, и видел перед собою, на снежном скате горы, безобразную груду домишек, частью заключенную в сломанной ограде, частью переброшенную через нее; видел все это обхваченное черною щетиною леса, из которого кое-где выглядывали низенькие
каменные церкви монастырей.
Елизавета Петровна, как известно, никогда не жила в Аничковском
дворце, но, как гласит камер-фурьерский журнал, по праздникам нередко посещала храм. В 1757 году Елизавета пожаловала «собственный
каменный дом, что у Аничкова моста, со всеми строениями и что в нем наличностей имеется», графу Алексею Григорьевичу Разумовскому «в потомственное владение».
К большому
дворцу пристраивались два боковых
каменных флигеля, а сам
дворец увеличивался на один этаж.
Спустя три года были представлены императрице архитектурии гезелем Григорием Дмитриевым для апробаций шестнадцать чертежей
дворца. Елизавета Петровна одобрила план постройки
каменных палат, которая и была начата. Главным наблюдателем над работами был назначен граф Растрелли. Отделка
дворца продолжалась до 1749 года.
В честь этой иконы и основала она
каменную церковь. Последняя была освящена в 1747 году, когда Елизавета Петровна была уже императрицею. Освящение было тоже очень торжественное, икона была перенесена из петербургского
дворца с крестным ходом, в котором участвовала сама императрица. Кроме главного алтаря во имя Знамения, были приделы: правый во имя святой Екатерины и левый — Захария и Елизаветы.
Этот дом был
каменный, строен на славу иноземными мастерами и прозван ими паластом (palais), [
дворец (фр.).] почему и наши с этого времени стали называть
каменные дома палатами.
Государь тотчас же принял посланного в своем кабинете, во
дворце Каменного острова. Мишо, который никогда не видал Москвы до кампании и который не знал по-русски, чувствовал себя всё-таки растроганным, когда он явился пред notre très gracieux souverain [наш всемилостивейший повелитель] (как он писал) с известием о пожаре Москвы, dont les flammes éclairaient sa route. [пламя которой освещало его путь.]